— А ты… у неё останешься ночевать? Ну, мало ли что.

— Не, не могу, сейчас уже поеду, мне сегодня домой позарез надо. Отчим нажрался, мамку гоняет, надо ехать разнимать, пока они там друг друга не переубивали. Да ничё, я утром ей позвоню, отойдёт, никуда не денется.

Утром? Да до утра что угодно произойти может!

— Ну пока, Саш, побегу, а то автобус профукаю последний. Хорошей дороги, — и вырубает связь.

Стою посреди людского потока, тупо пялясь на потухший экран телефона. Потом достаю из кармана билет до Москвы.

Выбор очевиден. И возможно, я о нём потом пожалею.

Часть 28

Вика

Просыпаюсь я от того, что очень жарко, пот в буквальном смысле струится по вискам. Сбрасываю с себя тяжёлое одеяло и, не поднимаясь, безразлично пялюсь на стену — ненавистные обои в мелкий розовый цветочек, выцветшие от времени. Сколько раз я лежала и вот так на них смотрела: со злостью, со слезами на глазах, с улыбкой, витая в розовых облаках — за годы жизни здесь эмоции были разными. Но никогда, наверное, я ещё не чувствовала себя настолько опустошённой. Разбитой. И я сейчас не о физическом здоровье — температура явно спала, больше не лихорадит, но на душе — тошно.

Пока я, вырубленная каким-то ядрёным уколом от температуры валялась в полунаркотическом сне, он уехал обратно к себе домой, в Москву. Дремлет, наверное, сейчас под стук колёс в своём вагоне-купе, думает о том, чем займётся завтра, строит планы, в которых меня просто нет. Да и не было никогда. Нафантазировала себе какие-то ответные чувства, дура.

Кто он и кто ты. Ну вот кто ты для него?! Влюблённая малолетка, ещё и не самая адекватная.

Прошло совсем мало времени и кажется, что за такой срок просто невозможно влюбиться, но со мной произошло именно это. И как теперь жить? Как выбраться из омута апатии, в который я себя непременно загоню?

А ведь я его даже не проводила… Послала куда подальше, вместо того, чтобы во всём признаться. А признаться надо было! Надо было поговорить без лишних эмоций, как он и хотел, может, в этом случае всё сложилось бы по-другому. Жаль, что нельзя отмотать время назад и проверить.

Где-то на кухне гремит посуда, свистит чайник. Катька. Осталась-таки, хотя говорила, что не получится. И вроде бы приятно, что я не одна и нужна хоть кому-то, а с другой стороны — хочется побыть одной. Может, даже немного поплакать. Хотя какой там немного… самое "весёлое" время ещё только предстоит.

Скрипит дверь комнаты, доносится звяканье чайной ложки о стенки кружки.

Оборачиваюсь…

— Проснулась?

То ли это галлюцинации, то ли я до сих пор сплю.

Но это Саша. Он здесь.

— Температуры нет? — спрашивает, тихо прикрывая за собой дверь комнаты.

— Не знаю, — хриплю, до сих пор не понимая, сон это или действительность.

Градов освобождает от разного рода хлама краешек стола и ставит кружку, затем подходит ко мне и деловито прикладывает к моему лбу ладонь. Потом наклоняется и трогает его губами.

— Слушай, по-моему, всё в норме, видимо, хороший был укол. Что с тобой вообще приключилось?

— У меня бывает такое, ну… когда очень сильно перенервничаю. Просто резко становится плохо, особенность организма такая, — выдаю как по заученному, а сама продолжаю смотреть на него во все глаза.

Это не сон. Он здесь. Не уехал.

И сразу же запрещаю себе радоваться. Может, он не уехал, потому что на поезд опоздал или какие-то ещё дела здесь появились. Кто сказал, что он остался из-за меня?

— А ты… как здесь? Ты же должен был уже уехать.

— Катя позвонила, сказала, что ты заболела, — забирает со стола свою кружку. — Будешь чай? Я мёд купил.

— То есть, — сажусь, окончательно скидывая одеяло, — ты остался из-за меня?

— Получается так, — и улыбается, а мне кажется, что это всё-таки фантастический сон, потому что просто не может быть такого в реальности!

Сердце колотится часто-часто, ощущаю, как горят щёки и губы сами собой растягиваются в дурацкой улыбке.

Он бросил все дела и остался, потому что я ему небезразлична.

— Давай свой чай, буду, — поднимаюсь с кровати и, проходя мимо, быстро целую его в щёку, а когда со смехом уворачивается, обнимаю его за шею сзади. Просто висну, словно рюкзак, прислонившись щекой к его широкой спине.

— Я знала, что ты не уедешь. Чувствовала в глубине души. Ты просто не мог уехать и оставить меня.

— Слишком самонадеянно. Я остался исключительно потому, что не мог бросить тебя здесь одну в таком состоянии. Что бы я сказал потом твоей маме?

— Врёшь ты всё, ты просто нашёл повод остаться. Я знаю, что ты его искал.

Зажмуриваюсь, вдыхая его аромат. Господи, да я готова каждый день падать в обморок, сражаться с лихорадкой и вообще готова на всё, лишь бы он никуда никогда не уезжал.

— А что к чаю?

— Аспирин. Будешь?

— Мм, обожаю. Составишь мне компанию?

— Ну раз поезд мой всё равно уже давно ушёл… Пошли уж. И прекрати на мне виснуть!

— Неа. Я ещё слаба, ты забыл?

Он, шутливо бурча под нос идёт на кухню, а я плетусь позади, всё ещё не отлипая.

Теперь-то я точно сделаю всё, чтобы он думать забыл о своей Москве. Даже если борьба за любовь будет не совсем честной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Часть 29

Саша

Я понемногу схожу с ума, иначе и не скажешь, потому что бросил всё и снова вернулся. Уже второй раз. Вика вчера сказала, что я просто нашёл повод остаться и кажется мне, что она не слишком далека от истины.

Сейчас я ругаю себя за малодушие и не могу понять — чем зацепила меня эта девчонка. Совсем ведь не мой типаж, но вот почему-то тянет.

Наблюдая сейчас, как старательно она наворачивет овсянку, чтобы порадовать меня, чувствую, что никто и никогда не пытался мне понравиться настолько искренне. Это подкупает и смущает одновременно.

— Если тебе не нравится — не ешь. Никогда не подстраивайся под других, слышишь?

— Я не подстраиваюсь, просто давно хотела перейти на ПП, похудеть бы не мешало, — засовывает в рот очередную ложку. — Так что всё — больше никакого никотина, алкоголя и распутного образа жизни! Только спорт, диета и вот это всё прочее дерьмо. Ой, — бьёт себя по губам, — прости.

— Однако же утром ты успела выкурить сигарету, пока я был в ванной, — уличаю, но, разумеется, в шутку. — Брось, Вик, я серьёзно — не надо никогда ломать себя в угоду кому-то. У тебя есть своя голова на плечах.

— Да не ломаю я! — хмурится. — Я действительно хочу стать лучшей версией самой себя. Вообще, курить сегодня не модно. Начала, дура, чтобы мать позлить, когда она с братом твоим связалась, ну и затянуло. А чего это ты меня уговариваешь не меняться? Мне казалось, что ты хочешь здоровое потомство.

— Хочу. Но при чём тут ты?

— При том, что рожать детей тебе буду я. Спасибо за завтрак, — игриво целует меня в щёку, и хоть я понимаю, что не должен потакать всем этим глупостям, но не улыбаться не могу. Её уверенностью в себе только танкеры на полном ходу сбивать.

— Ну какая из тебя жена? — поддеваю. — Ты даже колледж ещё не закончила.

— Закончу весной, тоже мне — проблема. Меня мама родила на первом курсе, ничего, доучилась и как она сама говорит "человеком стала", — поставив локоть на стол, откусывает кусочек печенья. — Какой универ в Москве самый престижный, поможешь подобрать потом? А то я там ничерта не знаю.

— Вика!

— Ну, а что? — невинно хлопает ресницами. — А квартира у тебя большая? На двоих хватит?

— Так, всё, я на пробежку, — выбираюсь из-за стола и спешу поскорее удрать с поля её зрения. Эта девчонка меня дизориентирует. Всё уже придумала, распланировала, решила…

А всё почему? Потому что я сам же приготовил ей для этого пласт благодатной почвы. Да, границ не пересёк, но много девчонке в её возрасте надо, чтобы раздуть из мухи слона? Я остался, она решила, что это от того, что у меня к ней чувства. И, положа руку на сердце, чувства действительно какие-то есть, но помимо них у меня ещё каким-то чудом сохранился мозг. Хотя сохранился частично, ведь когда ночью она снова пробралась ко мне под одеяло, я её не прогнал, более того, когда она уснула — обнимал, и с большим удовольствием.